Крестьянский сын

А всего этого могло бы и не быть.

Если бы крестьянский сын Рыгор в 1904 году с 15 копейками в кармане не отправился тайно от отца в Пружаны и не поступил в городское училище. Тайно — потому что образовывать сына не было ни денег, ни практической пользы. С шести лет Рыгор подрабатывал пастушком. А в семье все были талантливы, все пели. И дед–бондарь по прозвищу Майстрович, и мать Теодора Демьяновна, и отец Роман Васильевич. И особенно тетка Захвея Хворост, от которой Рыгор записал полторы сотни песен.

Рыгор становится лучшим учеником. Осваивает музыкальные инструменты. Поет в хоре… И возмущается тем, что там не слышно прекрасных белорусских песен.

Всю жизнь Рыгор Ширма будет бороться с этим пренебрежением. А пока что он отправился в свое первое странствие за песнями — по Беловежской пуще. В 1910 году приезжает в Вильно к дяде — почтовому чиновнику. Тот уговаривает поступить в юнкерское училище. Но Рыгор выбирает учительские курсы в Свентянах, где обучается нотной грамоте, затем поступает в Седлецкий учительский институт.

Эвакуированный

Началась война. Записанные песни сгорели вместе с домом в Шакунах. С учительским институтом Рыгор Ширма попадает в Ярославль, затем в Воронеж. Именно в Ярославле Ширма создает первый хор. Кстати, тогда в Ярославле оказалось три учительских института — местный и два эвакуированных: Минский и Седлецкий. Один из бывших студентов Василь Горбацевич вспоминал: «Не забыць i тых вечароў мастацкай самадзейнасцi, якiя наладжвалiся студэнтамi трох iнстытутаў… I дзе Максiм Багдановiч быў цэнтрам увагi». Максим, студент ненавистного ему юридического лицея, не мог не присутствовать на выступлениях хора Ширмы… В котором, между прочим, пел Всеволод Игнатовский, будущий первый президент Белорусской академии наук.

Педагог

После революции по направлению Белорусского национального комиссариата Ширма организует школу в селе Новогольском Воронежской губернии. Один из его учеников, в будущем автор романа «Белый Бим Черное ухо» Гавриил Троепольский, называл учителя «светом моей юности» и признавался, что если бы не встретил Григория Романовича, не стал бы писателем. «Он научил нас думать над прочитанным».

Когда Ширму забрали в Красную Армию, ученики написали письмо Надежде Крупской, чтобы вернули учителя… Именно в Новогольском Рыгор Ширма познакомился со своей будущей женой, Клавдией Ивановной Раевской. Заразил любовью к белорусской песне, и Клавдия Ивановна тридцать лет пела в капелле.

Лесоруб

Вернулся на родину в 1922 году. Друзья, Всеволод Игнатовский и Степан Некрашевич, звали в советский Минск, но Рыгор уступил просьбам матери и приехал в родные Шакуны, то есть в Западную Белоруссию.

Белорусские школы закрываются. Работы у молодого учителя нет, у жены Клавдии, учительницы математики, тоже. Звали поехать на курсы польского языка в Краков, чтобы впоследствии преподавать на польском. Но для Ширмы это неприемлемо. В том же году рождается дочь Елена…

В газете — объявление, что требуются лесорубы. Что ж, пусть так. 12 километров в Пружанскую пущу, столько же назад, но хоть какие–то деньги. Однако даже на такой тяжелой работе Ширма подпадает под подозрение: не взбунтует ли лесной пролетариат? Лучше уволить.

Красный псаломщик

Выход нашелся. Должность регента в пружанской церкви Свято–Александро–Невского собора. Церковные власти высоко ценили талант Ширмы, но подозрительность не отпускала: его прозвали «красный псаломщик». Настоятель собора отец Алексей Русецкий писал: «Р.Шырма шмат пакутаваў ад даносаў i пераследаў, але, нягледзячы на ўсё гэта, не пакiдаў сваёй любiмай справы i ўвесь час падтрымлiваў хор, працаваў бязвыплатна з любовi да мастацтва i з дазволу ўлад даў два канцэрты, якiя мелi вялiкi i заслужаны поспех».

Рыгор Ширма и его капелла.

Как–то на концерт приехал крамольный гость из Вильно — Бронислав Тарашкевич, автор первой белорусской грамматики, депутат сейма и глава белорусского движения. Тарашкевич планировал митинг, но дефензива его сорвала. Бронислав долго беседовал с Ширмой, звал приобщиться к белорусскому культурному движению.

Виленский учитель

И в 1926–м, получив наконец польский паспорт, где был записан «полешуком», Ширма приехал в Вильно. В Виленской гимназии преподает пение, работает воспитателем в интернате. Подвизается и регентом в Пречистенском соборе.

Ученический хор Виленской гимназии, созданный Ширмой, наведывает Виктор Ровдо, в будущем — легендарный хормейстер. Делает это тайно: учится в духовной семинарии Свято–Духова собора, а семинаристам в хоре Ширмы петь запрещалось. Еще один знаменитый ученик Ширмы, Геннадий Цитович, писал в мемуарах:

С внуком Романом.

«1926 год… Мая першая вiленская восень. Бязмэтна блукаю па квадраце сцiснутага манастырскiмi сценамi двара. I раптам з напаўадчыненага акна палiлася беларуская народная песня, за ёю другая, трэцяя… «Перапёлачку» я ўжо слухаю ў зале, захаваўшыся ў далёкiм вугалку, — таму што перад хорам строгi рэгент… Закончылася гэта генеральная рэпетыцыя, i куды дзелася сур’ёзнасць кiраўнiка. Ён стаiць цяпер з дабрадушнай усмешкай у акружэннi моладзi, а тую дзяўчыну, што запявала «Зязюльку», па–бацькоўску нават па галоўцы пагладзiў. Ад выходзячых я даведаўся, што гэты рэгент — Шырма, беларускi пясняр. Сказалi гэта, ды яшчэ на мяне насмешлiва: маўляў, хто ты такi, што Шырмы не знаеш!»

Концерты Рыгор Ширма всегда завершал песней на слова Янки Купалы «Не пагаснуць зоркi ў небе». Как глава Товарищества белорусской школы находился под надзором. Вот послание пану воеводе Бреста от уездного старосты в Пружанах от 14 декабря 1929 года:

«Доношу, что 10 декабря текущего года в 7 часов 45 минут приехал в Пружаны Ширма, секретарь главного правления ТБШ в Вильне.

Вместе с названным прибыла дочь Екатерины Стовбуник, ученица белорусской гимназии в Вильне. На автобусной станции вышеназванных ожидала Екатерина Стовбуник, после чего все направились в её дом по улице Будкевича № 16. Ширма имел при себе чемоданчик и пакет, содержание которых, к сожалению, не установлено».

Узник

Чтобы уберечь Ширму от преследований, Тарашкевич рекомендовал ему не вступать в политические партии. Тем не менее его трижды арестовывали. Неудивительно. Несмотря на посулы, не оставлял ТБШ. Когда виленский воевода Батянский предложил продать свои фольклорные записи, чтобы их перевели и издали как польские, резко заявил: «Каб перакласцi народныя песнi, трэба генiй Адама Мiцкевiча, а так як у вас яго няма, то гэта будзе тое самае, што аблiць гэты белы абрус атрамантам!»

Рыгор Ширма на последнем суде заявил: «За вашымi пышнымi судзейскiмi тогамi я бачу свае паляшуцкiя свiткi, дзеля асветы якiх мы працуем, i з гэтага кiрунку нас не саб’е нiхто i нiколi».

Рыгор Ширма с женой Клавдией (слева).

По приходе советской власти прославленному дирижеру поручают создать Белорусский ансамбль песни и пляски. Беда встретила в эвакуации, в 1941–м. Ширму арестовали в Новосибирске, переслали на Лубянку. Во время одного из мучительных ночных допросов услышал от следователя Романенко: «Нет уже вашего Янки Купалы…» Думается, Ширма вспомнил, как двенадцать лет назад в Виленской тюрьме услышал о попытке самоубийства Ивана Доминиковича, затравленного в пик репрессий…

Дирижера сослали в северный Казахстан. Спас Якуб Колас. К нему, находившемуся в эвакуации в Ташкенте, однажды ввалились артисты хора Ширмы с мольбой спасти их руководителя, и Колас обратился к главе белорусской республики Пантелеймону Пономаренко.

Патриарх

После освобождения Ширма имел право работать только в Гродно. Однако в начале 1950–х его вызвал в гродненскую гостиницу новый руководитель БССР Николай Патоличев. Пообщались… И Ширма перебрался в Минск. Конечно, пришлось приспособиться, вступить в КПСС. Зато возглавлял не только хор, но и Союз композиторов. Становится народным артистом БССР, Героем Социалистического Труда. Но не отрекается от убеждений, которые отстаивал и в императорской России, и в польской тюрьме. Тяжело переживал, что люди забывают национальную культуру. Говорят, когда вышла его книга «Песня — душа народа», промолвил: «А душу гэтую абкрадаюць».

Умер патриарх в 1978 году. На его могиле на Восточном кладбище Минска — бронзовый бюст работы народного художника Ивана Миско. Рыгор Ширма собрал за свою жизнь более 2 тысяч белорусских песен.

rubleuskaja@sb.by

Людмила РУБЛЕВСКАЯ