Кшиштоф Дорогостайский написал трактат для неверной жены

Кшиштоф Монвид Дорогостайский. «Я вазьму траiх звяроў, адкiнуўшы iншых, i прыраўняю да каня: iльва, аленя i лiсiцу. Ад iльва конь павiнен узяць падобныя вочы, грудзi, хараство, смеласць, няхуткую гняўлiвасць, моц як спераду, так i ззаду, i ў карку, гнуткасць i пражэрлiвасць. Ад лiскi ж — хаду прыгожую, лёгкую i хуткую, вушы, хвост (а што разумею пра хвост, тое таксама i пра грыву), i чуласць, i асцярожнасць. А ад аленя — галаву, скiвiцы, шырокае горла, шыю, ад галавы тонкую, а ля грудзей тоўстую, ногi, капытны рог, бег i поўсць з кароткiм блiскучым воласам…»

Юноша в богатом шляхетском уборе восторженно смотрит на прекрасного арабского жеребца, которого выгуливает во дворе высшей школы верховой езды при дворе неаполитанского князя де Осона знаменитый мастер Петро Антонио Ферраро. Нет всадника и знатока лошадей лучше княжеского конюшего Ферраро. Ослепительное итальянское солнце золотит черную с рыжиной гриву коня. Юноша проговаривает про себя слова, которые, конечно, в будущем станут трактатом по гиппологии, ибо нет ничего интереснее, и не зря мастер Ферраро щедро делится своими секретами…

Впрочем, для знатного гостя все секреты открываются охотно. Молодой Кшиштоф Монвид Дорогостайский, сын воеводы полоцкого, уже стал почетным гражданином Венеции и бароном Римской империи. Хотя не только за блеск герба.
Сын полоцкого воеводы

Когда доводится читать похвалы в адрес юного Кшиштофа Дорогостайского за то, что поехал учиться, выбрал полный курс медицины во Фрайбурго–Брайзгаузской академии, хочется напомнить, что пану Кшиштофу, когда отправлялся в Европу за образованием, было всего–то десять лет. Так что благодарить следует отца, воеводу полоцкого Николая Дорогостайского. Он был приверженцем кальвинизма, а кальвинисты весьма ценили образование. Кстати, нашла в документах упоминание, что младший брат Кшиштофа был студентом Гейдельбергского университета вместе с Петром Глебовичем, сыном Станислава Глебовича, воеводы троцкого, и другой золотой молодежью Великого Княжества Литовского. Так что Кшиштоф — вовсе не исключение.

Придорожная капличка в Мурованой Ошмянке. 1930 г.

Итак, он учится в Страсбурге, в школе Яна Штурма. 16 декабря 1575 года записался в академию, то есть было тогда недорослю тринадцать лет… Нрав горячий. В честь любимых учителей писал панегирики, а на их врагов — эпиграммы, кои, по примеру Лютера, прибивал к дверям Страсбургской академии. Получив диплом, отправляется в вояж. Италия, Германия, Испания… Военные конфликты сотрясали Европу, выясняли отношения католики и протестанты. Любопытно, что юный кальвинист Кшиштоф в конфликт ввязался как бы не на своей стороне. А именно — пошел воевать за католическую Испанию против протестантских Нидерландов. Да так рьяно, что был отмечен за храбрость, став бароном Римской империи.
Воин и дипломат

Иллюстрации Т.Маковского к книге «Гиппика, или Книга о лошадях».
По возвращении на родину амбициозный шляхтич делает карьеру. Причем пользуется уважением благодаря позиции веротерпимости. Даже пытался продвинуть идею союза с Московией, дабы избегнуть войны, что не помешало впоследствии в оной геройствовать. Сохранились воспоминания, как во взятом от московцев Смоленске Дорогостайский пытался остановить резню гарнизона, устроенную солдатней. Впрочем, безуспешно. Будучи приближенным короля Жигимонта Ваза, защищает протестантов, твердит об изгнании иезуитов. Когда в Вильно распаленные проповедями иезуитов люди сожгли кальвинистский сбор, Кшиштоф, несмотря на незажившие пулевые ранения, горячо выступает в защиту единоверцев. Он вообще здоровьем был слаб: прославленный воин и всадник унаследовал от отца жутчайшую подагру. Зато упорен. Король Жигимонт, благоволивший Кшиштофу за поддержку в женитьбе на австрийской принцессе, взял его с собой в паломничество в Ченстохов. Возможно, надеялся перетянуть в католичество. Но протестант Дорогостайский только возмущался «идолопоклонничеством». Что не помешало королю назначить приятеля великим маршалком, несмотря на недовольство самого Папы Римского. Дорогостайский отговаривал короля связываться с Лжедмитрием, выступал против квартирования польского войска в Великом Княжестве Литовском. Но как человек государственный в конечном счете делал то, к чему вынуждала должность, и он такой не первый и не последний.

В историю вошла роль Кшиштофа Дорогостайского в конфликте между Ходкевичами и Радзивиллами. Свара велась за наследство Софии Алелькович, чьим опекуном был назначен воевода виленский Ян Иероним Ходкевич, просватавший ее за сына великого гетмана Николая Радзивилла по прозвищу Перун. Незадолго до свадьбы магнаты поссорились, свадьба сорвалась, назревала война… Мирить врагов пришлось от имени короля великому маршалку литовскому Дорогостайскому. Потому он и стал одним из персонажей исторической драмы Владислава Сырокомли «Магнаты и сирота». В уста Дорогостайского Сырокомля вкладывает увещевание:

Я зычу вам пакiнуць тон суровы

i зразумець адзiны шлях яскрава:

Хiба са зброяй сватаюць кагосьцi?

Конфликт был улажен, Софья стала женой Януша Радзивилла, а другая Софья, дочь Яна Иеронима Ходкевича, — женой «замирителя» Дорогостайского.

Жены гипполога

Софья из Радзивиллов, жена Кшиштофа Дорогостайского.
Но сам знаток коней в любви особо счастлив не был. На сохранившемся портрете Кшиштоф бодро топорщит кавалеристские усы, но красавцем его никак не назовешь. Первая жена, Софья Ходкевич, умерла, не оставив потомства. Вторым браком, в 1590 году, сочетался с еще одной Софьей, из Радзивиллов. Она была вдовой кравчего литовского Юрия Ходкевича и красавицей. А еще достаточно легкомысленного поведения. И вскоре муж узнал, что, пока он пребывает в болезнях и сражениях, жена крутит амуры с экономом Станиславом Тыминьским. Княжна и слуга! Что делает интеллектуал и знаток коней Дорогостайский? Правильно, пишет трактат «Порядок, как жена и челядь в отсутствии моем должны себя вести до моего возвращения».

Софья родила Кшиштофу двоих детей — Дороту и Владислава. Умерла на следующий день после рождения сына. Кшиштоф успел жениться в третий раз, на Александре из Верещак. Хотя возраст великого маршалка был по нашим меркам не преклонный — чуть за пятьдесят, — здоровья не было напрочь. Ходил на костылях. Раны и наследственная подагра. В бою со шведами под Кокенгаузеном был трижды ранен, но остался на коне, сыграл решающую роль в победе. Не помогли теплые источники возле Вероны, в любимой Италии, ни курорты Силезии. Молодоженом не побыл и года.

Музы и кони

А вот кони… Они не предадут. У Дорогостайского экспериментальный табун в родном имении Мурованая Ошмянка. Там же дописал трактат «Гиппика» (недавно его перевела на белорусский исследовательница Светлана Ищенко). Издана «Гиппика» в 1603 году с великолепными иллюстрациями — Кшиштоф выпросил у своего друга Радзивилла Сиротки, тоже любителя коней, придворного гравера Томаша Маковского. Гравюры Маковский делал по эскизам Кшиштофа.

Николай Христофор Сиротка Радзивилл. Напечатан трактат в Кракове. Но некоторые историки считают, что качество краковской печати Дорогостайского не устроило, и он допечатал тираж в своем имении, Мурованой Ошмянке, где еще его отец будто бы устроил типографию для издания протестантской литературы.

Трактат в полной мере демонстрирует высокую образованность и поэтическую душу автора. Начинается с цитаты из Вергилия, затем — из Гомера и Платона… А сколько удивительных рецептов для лечения лошадей! Одних лекарственных растений упоминается 140. А есть и экзотика: порошок раковины каракатицы, аравийский ладан, амбра, разведенная в мускатном вине… А как вам такое: подвесить коню на шею высушенного жаворонка! Чтобы вылечить ушибленное сухожилие, разодрать живую черную курицу и приложить к ноге коня, а можно сварить целебное масло из слепых щенят или когтем, отсеченным у живой рыси, расцарапать коню губу и ноздри, чтобы исцелить аденому… Что поделать, отзвуки предрассудков. К тому же автор увлекался астрологией и алхимией. Но предостаточно действительно полезного, передового, что сделало «Гиппику» настольной книгой коневодов на несколько веков. Некоторые советы с юмором. Например, Дорогостайский цитирует древнеримского ученого Луция Колумеллу, советовавшего людям, у которых болят зубы, почаще… целовать коня. Сие средство пускай применят «…панове казаки, особенно низовые, которые не склонны пользоваться ни аптеками, ни услугами докторов, но чаще всего принимают водку вместо микстуры».
Две могилы

Автор «Гиппики» умер по дороге с силезского курорта в возрасте 53 лет. Он — один из шляхтичей, имеющих две могилы. Был такой обычай: сердце покойника извлекали и торжественно хоронили в другом месте. Таким образом можно было упокоить мецената не в одной святыне. Да что далеко в века углубляться, сердце Пилсудского в Вильнюсе, на кладбище Роса, у могилы его матери, а все остальное — в костеле Святого Станислава в Кракове. И Кшиштоф Дорогостайский похоронен частично во Вроцлаве, частично в родной Мурованой Ошмянке. Еще магнатский обычай «растянутых похорон»: умер 3 августа, а забальзамированное тело в медном гробу торжественно уложили в усыпальницу только в феврале. Правда, белорусская могила не сохранилась, хотя, говорят, еще в прошлом веке семья местных католиков ее досматривала.

rubleuskaja@sb.by

Людмила РУБЛЕВСКАЯ