Ирина Горева — Нина Молева

Роман Владимира Короткевича «Нельга забыць», первоначально называемый «Леанiды не вернуцца на зямлю», во многом автобиографичен. Главный герой, поэт Андрей Гринкевич, поступает на Высшие литературные курсы в Москве. История, как Андрей влюбился в замужнюю преподавательницу Ирину Гореву, тоже правдивая.

«Невялiчкага росту, яна была вельмi худзенькая, але так падабраная, што нагадвала яму балерыну… Звычайны твар. Мяккiя шэрыя вочы пад зламанымi бровамi, густыя вейкi. Валасы попельна–залацiстыя, сабраныя на патылiцы ў вялiзны вузел. I растрапаныя злёгку, анiяк не хочуць ляжаць у прычосцы… Пушыстая, як галiнка вярбы з коцiкамi».

Прототипом Ирины Горевой стала Нина Михайловна Молева, доктор исторических наук и кандидат искусствоведения, которая в 1958 — 1960–х годах преподавала историю искусства на Высших литературных курсах в Москве. Нина Молева всегда отрицала эту романтическую историю, тем не менее исследователь Денис Мартинович нашел тому убедительные доказательства. В жизни отношения писателя и его музы закончились ссорой: «Оставил в Москве едва ли не самого дорогого мне человека. Так ничего у меня и не вышло. И ведь знаю, что не такой уж добрый она человек, что, может, и жалеть не стоит, а все равно так скверно на душе, что дальше некуда», — писал Короткевич другу. В романе героиня, помучив героя, раскаивается и умирает.

Если посмотреть на фото молодой Нины Молевой, бросается в глаза сходство с героинями Боттичелли, с которыми сравнивает Ирину Гореву Гринкевич.

Вероника — Анна Кокуева

Максим Богданович о героине своего рассказа в стихах «Веранiка» говорил: «Яна — выдумка маёй галавы». Но многих интересовало, кто же вдохновил поэта на строки, ставшие песней: «I толькi надпiс: «Веранiка», на лiпе ўрэзаны ў кары, казаў вачам аб тэй пары».

Полвека назад за эту загадку взялась исследовательница Нина Ватаци. Установила, что действие рассказа происходит не в белорусской Ракутевщине, как считали, а в Ярославле. Максим там учился в гимназии и дружил с одноклассниками Рафаилом и Николаем Кокуевыми. Так он попал в дружный дом Кокуевых, где действительно были описанные в поэме забавы молодежи — горелки, катание на лодках, песни. Сестра Рафаила и Николая Анна Кокуева, стройная, с тонким лицом и темными глазами, всегда участвовала в веселье вместе с братьями и Максимом. Имя Вероника поэт, судя по всему, заимствовал у маленькой племянницы одноклассника, с которой полюбил забавляться. А вот сам образ Вероники — это Анна. Как пишет Н.Ватаци, «вобраз Анi Какуевай жыў у сэрцы Максiма. Вершы пра Аню ён нават хацеў сабраць у асобны цыкл «Полынь–трава. Стихи об Ане Р–не с ее портретом, автографом, с комментариями к стихам».

Маргарита — Елена Шиловская

«Боги, боги мои! Что же нужно было этой женщине?! Что нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой–то непонятный огонечек, что нужно было этой чуть косящей на один глаз ведьме, украсившей себя тогда весною мимозами? Не знаю. Мне неизвестно. Очевидно, она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не деньги».

Один из самых ярких женских образов в литературе — булгаковская Маргарита. Писатель списал его с собственной жены, Елены Сергеевны Шиловской. Елена, как и Маргарита, была замужем за обеспеченным и влиятельным человеком — красным командиром Евгением Шиловским. Но в браке, как положено, томилась, подолгу бродила одна по улицам. С Михаилом Булгаковым познакомилась, оказавшись за одним столом у общих знакомых, художников Моисеенко. Булгаков тоже, кстати, был женат, и уже второй раз. Но — бурная любовь, тяжелое расставание с мужем, и Маргарита обрела своего Мастера. Именно Елене Сергеевне больной Булгаков диктовал последний вариант своего гениального романа.

После смерти Мастера Елена Сергеевна посвятила жизнь сохранению его творческого наследия, и, в частности, романа «Мастер и Маргарита».

Николь Дайвер — Зельда

Еще одна популярная литературно–любовная история: Фрэнсис Скотт Фицджеральд создал образ роковой Николь из романа «Ночь нежна» со своей жены Зельды. Парочка была настоящей богемой. Катались на крышах такси, приходили голыми в театр. Зельда могла во время светской вечеринки пройтись колесом — чтобы разрушить чопорность. Как и Николь Дайвер, Зельда страдала от психического заболевания.

Герой романа спился, Николь исцелилась.

Фицджеральд умер от инфаркта, Зельда погибла во время пожара в сумасшедшем доме.

Жоан Маду — Марлен Дитрих

«Милая! Ангел западного окна! Мечта светлая! Я никогда больше не буду ругаться, когда ты убежишь от больного ишиасом старика. Золотая моя, с узенькими висками и глазами цвета морской волны, вдобавок я обещаю тебе никогда не ругаться из–за проклятого шелкового одеяла, за которое цепляются пальцы ног…»

Это фрагмент одного из многочисленных писем, написанных Эрихом Марией Ремарком к своей возлюбленной, легендарной актрисе Марлен Дитрих. Именно она стала прототипом героини романа «Триумфальная арка». Любовь немецкого хирурга Равика и певицы Жоан Маду — о них, Ремарке и Марлен. Отношения были непростыми, влюбленные расстались. Письма Марлен к Ремарку сожгла его вдова. Она же пришла в бешенство, когда на похороны был прислан огромный букет бордовых роз с запиской «Прощай, любимый! Марлен Дитрих».

Павлинка — Павлина Медёлка

Напрасно молодой влюбленный автор после премьеры спектакля, главную роль в котором исполняла она, его муза и прототип главной героини, надеялся, что взглянет после бурного успеха более благосклонно. Юная красавица Павлина не воспринимала всерьез ухаживания худощавого, тихого Янки Луцевича.

Это потом, после неудачного замужества с политическим деятелем Томашем Грибом и ссылки, после того, как Янка стал народным поэтом, а его спутницей — подруга Павлины Владислава Станкевич, многое переоценится. Постаревшая Павлинка начнет захаживать в качестве друга семьи в дом под тополями, где жила чета Луцевичей.

А нам остался навсегда образ дерзкой Павлинки, отвергающей ухаживания хвастливого пана Быковского и убегающей с любимым.

Лютиэн — Эдит

Один из самых прекрасных женских литературных образов — эльфийская принцесса Лютиэн из произведений Джона Рональда Руэла Толкина. Ее прототип — жена Толкина Эдит. «Солнце пронизывало ветви деревьев и золотило высокие стебли. Волосы Эдит казались черными, как вороново крыло, серые глаза сияли. Она чудно пела — и танцевала в солнечном лесу!»

Так и принцесса Лютиэн Тинувиэль танцевала в лесу под звуки флейты, когда в нее влюбился изгнанник Берен.

Эдит была очень похожа на Лив Тайлер, исполнившую роль эльфийской принцессы в фильмах по толкиновской саге. Джон и Эдит прожили вместе 55 лет, а на их общем могильном камне после настоящих имен значатся «Берен» и «Лютиэн».

Ассоль — Нина Миронова

Время оттепели. Москва. В филиале Большого театра дают балет «Ассоль», танцует сама Лепешинская. Вдруг кто–то объявил: «Здесь присутствует сама Ассоль». Софиты высветили ложу… Седая, но все еще красивая женщина поднялась под овации….

Это была Нина Николаевна Грин, вдова писателя Александра Грина.

Они познакомились в 1918 году. Нина Миронова тогда работала в газете «Петроградское эхо». А в 1921–м Грин увидел ее на улице, когда она, вдова, от нищеты продавала вещи.

За спиной Александра Грина, который, кстати, из рода белорусских сосланных инсургентов, тоже немало тяжелого. Первую жену, эсерку по прозвищу Киска, он чуть не убил — пуля прошла недалеко от сердца. Со второй быстро развелся. С Ниной Николаевной ему суждено прожить трудные и счастливые годы в согласии. С нее Грин и написал образ Ассоли, верящей в алые паруса: «Ты мне дала столько радости, смеха, нежности и даже поводов иначе относиться к жизни, чем было у меня раньше, что я стою, как в цветах и волнах, а над головой птичья стая. На сердце у меня весело и светло».

После смерти мужа Нина Николаевна осталась в оккупированном Крыму, устроилась на работу корректором. Затем была угнана в Германию в трудовые лагеря, а после войны попала в лагеря сталинские. Возле нее в бараке всегда была фотография мужа, и Нина старалась положить перед ней за неимением цветов хоть травинку, хоть листок. В могиле мужа ее запретили хоронить, но друзья все же это сделали.

rubleuskaja@sb.by

Людмила РУБЛЕВСКАЯ