Душой стамiўшыся
ў жыццёвых цяжкiх бурах,
Свой век канчаю я
ў манастырскiх мурах
І пiльна летапiс
 другi ўжо год пiшу…
I бачанаму мной —
я годны веры сведак.
Хай тыя ведаюць,
што з’явяцца па нас,
Усю праўду пра жыццё
У наш i прошлы час…

Да, мы привыкли верить тому, что написано в летописях и мемуарах. Вот только редко встречались столь правдивые, отстраненные от суеты летописцы, как в стихотворении Максима Богдановича. Чаще всего за каждым мемуаристом и летописцем стоял заказчик… И странно: если панегирики мы читаем с поправкой на лесть, то описания злодейских деяний чаще принимаем на веру. И далеко не всегда узнаем истинный облик героев дней минувших.

Сватался или нет?

Когда я писала о князе Михаиле Глинском, не могла обойти вниманием известный факт: мятежник Глинский, восставший против короля, сватался к знаменитой Анастасии Слуцкой. Та отказала. Глинский, чтобы принудить строптивую вдову к браку, осаждал Слуцк со своим войском, но его прогнали. Эпизод вроде бы подтверждается хроникой: «В сие лето Глинский некто в Литве много зла починил… и Слуцка хоте взяти под Анастасиею княгинею Симеоновою, но не может, только волость ея якоже Татаре поплени и Копыль, и Туров доста и Мозыр».

Анастасия Слуцкая.

Глинский вполне мог посвататься к Анастасии, поскольку знал ее с детства — его отец служил у ее отца, князя Олельковича. Но после публикации я получила комментарий историка: не стоит верить заказным летописям, на самом деле на Слуцк нападал двоюродный брат Глинского Андрей Дрождж, о чем свидетельствует послание самого Глинского великому князю московскому Василию III. И неизвестно, было ли то сватовство…

Что ж, Глинский в период, когда создавалась летопись, был в Польше и Великом Княжестве Литовском персоной нон грата: предатель, перебежчик… Историк Макар Шнип так объясняет позицию хрониста: «Нельга забываць i аб тым, што сам аўтар, М.Стрыйкоўскi, знаходзiўся пэўны час пад уплывам магнатаў Хадкевiчаў, якiя былi яго мецэнатамi i мелi роднасныя i палiтычныя сувязi з Алелькавiчамi–Слуцкiмi. Стрыйкоўскi нават жыў некаторы час у Слуцкiх, наведваў ваколiцы iх уладанняў, месца бiтвы пад Клецкам. Такiм чынам, тая частка яго хронiкi, што апiсвае падзеi, звязаныя з аблогай Слуцка i рабаваннем ваколiц горада войскамi М.Глiнскага i маскоўскага князя, магла быць напiсана пад моцным уплывам самiх князёў Слуцкiх, якiя пацярпелi ад князя–мяцежнiка».

Российские летописцы Глинского тоже не щадили. С царем ссорился, бывал брошен в тюрьму. А вот посол Сигизмунд Герберштейн утверждал, что Глинский в молодости, проведенной в Европе, «усвоил изящные манеры и рыцарские обычаи, был проворен в воинских упражнениях: скачках, фехтовании, борьбе, прыжках, а также в развлечениях вроде танцев и всевозможной куртуазии». А еще окончил медицинский факультет Болонского университета, в Риме увлекся живописью, занимался астрономией…

Наверное, правда, как обычно, посередине: в душе каждого человека ведут борьбу ангел и зверь.

Злой рок Ильиничей

А теперь обратим внимание на всплывший персонаж — Андрея Дрожджа. О нем пишет историк Маргарита Бычкова: «Писарю Федку Григорьевичу в 1499 г. продал земли в Менском повете Андрей Александрович Дрождж. По матери, Федке Борисовне Глинской, Андрей Дрождж — племянник Льву Борисовичу Глинскому и двоюродный брат его детям. Очевидно, по духу это был самый близкий родственник Михаила Львовича Глинского; при великом князе литовском Александре, чьим любимцем был Михаил, Андрей Дрождж сделал стремительную карьеру. Еще С.М.Соловьев ввел в историческую литературу представление, что Михаил Глинский поссорился с верхушкой литовского боярства именно из–за худородного Андрея Дрожджа».

Михаил Львович Глинский с женой в темнице.

Скорее всего, причина ссоры была более веской. А если верить хроникам, то Андрей Дрождж не только поссорил Глинского с магнатами, но усугубил и без того несчастную историю рода Ильиничей. Когда благодаря Глинскому он вошел в фавор к великому князю Александру, тот наградил его отобранным у Юрия Ильинича Лидским наместничеством. Однако возмущенная шляхта нового наместника не признала. Пострадал Ильинич, которого король посчитал виноватым в бунте и приказал посадить в узилище. Спасла Ильинича только смерть Александра и воцарение Жигимонта Старого. К тому он вошел в фавор и стал настраивать против Глинского.

Юрий Ильинич влияние вернул, но был разочарован своими четырьмя сыновьями. Говорят, и Мирский замок начал строить, чтобы деньги вложить в недвижимость, а не детям на растрату оставить. У старшего брата Юрия Ильинича, Николая, были те же проблемы. В любой энциклопедии можно прочитать о его сыне, Николае Николаевиче Ильиниче: «Не занимал высоких должностей, вел разгульную жизнь и промотал существенную часть отцовского наследства».

На чем основано столь жестокое мнение? Сохранилась жалоба 1516 года пана Александра Солтановича на Николая Ильинича за наезд на его двор, убийство дворовых людей и кражу хлеба. Еще одно доказательство порочности Николая Ильинича, о котором говорит историк Андрей Янушкевич: «Дакумент, змешчаны ў Лiтоўскай метрыцы за 26 мая 1519 года. У iм гарадзенскiя яўрэi Iсак ды Лазар скардзяцца каралю польскаму i вялiкаму князю ВКЛ Жыгiмонту I Старому на нявыплату доўга ў 400 коп грошай лiтоўскiх Мiкалаем Мiкалаевiчам Iллiнiчам… Пасля праведзенага дазнання абодва бакi заключылi дамову, па якой Мiкалай Iллiнiч «записал им тую суму пенязей на имении своем, на имя на Ивачевичох, которое жь он перво заставил пану Александру Солтановичу у сту копах грошей на рок до Великодня, приидучого свята».

Историк делает свой вывод: обвинять Николая Ильинича в транжирстве нет оснований, передача имений в заклад в то время было обычным делом. Вот представьте, что спустя пятьсот лет кто–то найдет ваши документы о кредите, и станете вы в глазах потомков презренным мотом. С наездом тоже не все однозначно. Солтанович спустя четыре года после событий назван кредитором Ильинича. Как на самом деле происходили их разборки? Действительно ли Николай Ильинич отличался жестоким нравом и был гулякой?

Вольное поведение дам Геркулеса

Сигизмунд II Август.

Мощнейщая информационная кампания развязалась, когда король Жигимонт Август объявил, что женился на литвинке Барбаре Радзивилл, вдове Станислава Гаштольда. И намерен сделать ее королевой. Чтобы надежнее опорочить Барбару, взялись за ее семью. Отец Барбары, Юрий Радзивилл по прозвищу Геркулес, был женат дважды. Первая жена, Барбара Кишка, оставила ему сына, Николая Радзивилла по прозвищу Рыжий. Вторая жена, Барбара Кола, родила сына Николая и красавиц дочерей Анну и Барбару. Когда один за другим стали умирать братья Геркулеса (подозревали отраву), при дворе Юрия оказался целый «детский сад» — его дети, племянники, племянницы. Семейство жило дружно, весело… А

Жигимонт I Старый.

.недоброжелатели обвиняли и саму Барбару Колу в распутстве, и ее дочерей. Причем Анне приписывали двоих детей, которых она неизвестно от кого родила до брака. Что касается Барбары, то хорошую услугу ее врагам сделал ее первый муж, Станислав Гаштольд. Он не оценил прелестей жены и считался ловеласом. А чтобы себя обелить, сочинял небылицы о супруге, буквально диктуя всем желающим список ее любовников. Причем в списке кроме аристократов значились крестьяне, монахи и даже конюх. На фоне скандальной свадьбы с королем эти слухи с удовольствием подхватили… Добавив новые. Молодой королеве приписывали даже связь с ее двоюродным братом Николаем Черным, а ее саму записывали в незаконные дочери Жигимонта Старого. Все эти ужасы можно прочесть как правду истинную в мемуарах, хрониках, памфлетах, частной переписке.

Барбара Кола Радзивилл.

Барбара Радзивилл.

Но король был так сильно влюблен, что в своей избраннице ни разу не усомнился. Их разлучила только смерть. Мало кто из современников сомневался, что Барбару отравила ее свекровь Бона Сфорца. А что же записали авторы хроник? Многие версию об отравлении подтвердили, а двое свидетелей событий, Гурницкий и Аржаховский — нет, что дает некоторым историкам основание обелить Бону. Но вот комментарий современного исследователя: «Тое, што Гурнiцкi i Аржахоўскi нiчога пра атручванне не кажуць, лёгка можна растлумачыць. Гурнiцкi, чалавек малады, быў адным з прыдворных караля. Аржахоўскi ж свае запiсы паказваў самому Жыгiмонту Аўгусту, якога б зняважыла злачынства мацi».

Прошлое — множество вариантов истолкования, множество домыслов… И не всегда хоть один из них верен.