На взгляд современной феминистки, судьба девочки из магнатской семьи во времена минувшие была печальна. Ей предписывалось стать инструментом чьих–то политических либо экономических интересов. А уж если она оставалась сиротой — тут могла разыграться настоящая трагедия… Так произошло с Софьей Алелькович–Слуцкой, когда ее опекун Иероним Ходкевич и отец ее жениха Януша Криштоф Радзивилл по прозвищу Перун не могли поделить приданое невесты. И чуть не начали междоусобную войну.
Девочка, унаследовавшая спустя полтора века слуцкие земли, почти повторила судьбу предшественницы… Людвика Каролина Радзивилл была единственной дочерью Богуслава Радзивилла, последнего представителя Радзивиллов так называемой биржанской линии, известного воинскими и куртуазными похождениями. Богуслав был сыном упомянутого Радзивилла Перуна.

«И королем меня там не выберут, и ничего мне там не дадут»

И вообще, он за республику, заявил молодой княжич и не поехал на коронование нового короля.

Если учесть, что эпоха самая монархическая, а именно шестнадцатый век, то личность юноши вызывает интерес.

Что ж, наверное, он мог позволить себе некое фрондерство — быть на первых ролях ему не положено от рождения. Он был младшим, четвертым, сыном самой влиятельной семьи Великого Княжества Литовского. Звали его Станислав Радзивилл.

В тени старших

Судьба ему выпала и при жизни, и после смерти оставаться в тени брата — знаменитого Криштофа Радзивилла по прозвищу Сиротка, который был старше на десять лет и рано стал главой рода. Впрочем, отец еще более заметная фигура: Николай Радзивилл Черный. Канцлер, брат королевы Барбары, всемогущий магнат… Когда он умер, Стасю было всего шесть. Мать, Эльжбета из Шидловецких, умерла еще раньше.

Для магнатов семья — инструмент для достижения власти и богатства. Через выгодные браки и влиятельные должности. Радзивилл Сиротка в полной мере владел этим инструментом. Как пишет польский исследователь Томаш Кемпа, «з чатырох братоў найспакайнейшы характар меў малодшы Станiслаў. Ён быў, як можна меркаваць, i найменш кемлiвы. З iм у Сiроткi былi найлепшыя ўзаемаадносiны. Мiкалай Крыштаф «выбiваў» для брата дзяржаўныя пасады, хоць сам Станiслаў не надта iмкнуўся iх займаць».