Пленник одиночества
«Магчыма, яго расстралялi… Быў рэабiлiтаваны ў 1956 годзе».
«Чалавек нараджаецца, каб запалiць у сусвеце зорку цi пакiнуць на зямлi след».
Это начало эссе Ивана Пташникова «Iрга залацiстая» о том же литераторе Леопольде Родзевиче, родившемся 120 лет назад на хуторе Курьяновщина Вилейского уезда.
Эссе, правда, не столько о соседе–хуторянине, сколько о самих местах — с их болотами и садами, речушками и криницами… Когда Иван Пташников отрясал груши в родзевичевом саду, Родзевичи там уже не жили, да и сам драматург лежал в чужой холодной земле. Единственное, что можно почерпнуть непосредственно о нашем герое: «Цi не сядзеў дзе на валуне ля крушнi камення побач з бацяном малы Лёля, збегшы з дому?.. Быў скрытны, паўторымся, задумлiвы, адзiнокi i шукаў яшчэ большую адзiноту i на так ужо адзiнокiм Кур’янаўскiм хутары…»
![Первая профессиональная театральная труппа Игната Буйницкого. Первая профессиональная театральная труппа Игната Буйницкого.](https://www.sb.by/upload/medialibrary/b93/b93297e7c956cefb5e36bdb6c2625f63.jpg)
Младший ребенок
Впрочем, тяга к одиночеству и медитации — архетипический признак поэта… Конечно, он был не от мира сего, последний, пятый, любимый ребенок в семье Яна Родзевича и Гелены Яновской. В доме много книг, маленький Леля увлеченно слушает сказки и песни мамы и бабушки… Вообще был очень привязан к своей матери.
Но родители понимали, как важно дать детям образование, хотя денег на это не хватало. Леля оканчивает начальную школу в местечке Крайск и поступает в Вилейское городское училище, где занимается старший брат Чеслав. А уже в 15 лет вслед за Чеславом и сестрой Ядвигой перебирается в Вильню. Юные Родзевичи учатся и подрабатывают, кто где. Какое–то время Леопольд даже подвизается на конфетной фабрике «Виктория», пока не устраивается чертежником. Затем экстерном сдает экзамены на специальность химик–техник.
![Леопольд Родзевич Леопольд Родзевич](https://www.sb.by/upload/medialibrary/eff/effd314fd2f618d260272e4e108f2329.jpg)
Странствующий артист
Вильня 1910–х… Вокруг газеты «Наша нiва» образуется круг национальной интеллигенции, Леопольд и Чеслав Родзевичи входят туда. 7 июня 1912 года в газете появляется публикация за подписью «Крайскi Абарыген» о махинациях ушлого подрядчика из Крайска.
Леля подружился со Змитроком Бедулей и Максимом Горецким, их нередко можно было видеть в виленском кафе «Зеленый Штраль», культовом месте встреч белорусских возрожденцев.
А еще дружная семья Родзевичей — Чеслав, Ядвига и Леопольд — участвует в легендарной труппе Игната Буйницкого, создателя первого белорусского профессионального театра. Как писал Анатоль Сербантович, «Iдуць з Буйнiцкiм, з яго дочкамi i зяцем па пыльнай летняй дарозе за падводамi. Артысты — дзяўчаты i хлопцы — дзе пад’едуць, дзе i пройдуцца… Але падводы рыпяць нездарма. Што там тыя згрызоты з начальствам, цёмнымi шляхцюкамi, калi просты люд i за дзясяткi вёрст дабiраецца да мястэчкаў, каб паглядзець на свой тэатр».
Так что ничего удивительного, что в 17 лет Леопольд Родзевич представил в «Нашу нiву» свою первую пьесу — «Блуднiкi».
По–разному ее оценивает критика, но ясно: автор — талант, незаурядный, яркий. Не зря в январе 1913–го года Янка Купала подал рукопись пьесы в отдел драматической цензуры главного управления по делам печати в Петербурге, чтобы разрешили постановку. Псевдоним автора звучал «Микула Грымот». Цензор, однако, проявил бдительность. Общая тенденция драмы — в несчастьях простых людей виноваты паны, «тем более, что она написана белорусским наречием, рассчитанным на зрителей–крестьян».
Пьеса была опубликована только в 1960 году.
![Владимир Жилка Владимир Жилка](https://www.sb.by/upload/medialibrary/805/805a973d692718d9e892e338c276b155.jpg)
Кавказский кондитер
В 1914–м в «Нашай нiве» появляется импрессионистическая драматическая зарисовка Родзевича «Марцовы снег».
В том же году начинается война.
Мобилизация, беженство, голод… На фронт Лелю не забрали: он отличался слабым здоровьем, перенес операцию на пищеводе. Уезжает на Северный Кавказ в Георгиевск, где обосновалась сестра Янина. Любопытно, что здесь он опять попадает в царство конфет — работает в кондитерском кооперативе. Но отсидеться от потрясений эпохи не удалось… Революция и гражданская война сотрясли всю империю. Из белой армии Родзевич сразу же дезертировал и уехал в Минск, где живет старший брат Чеслав.
И попал в круговерть смены властей.
В это время Родзевич, похоже, спасается творчеством — работает писарем, библиотекарем… И много пишет. «Збянтэжаны Саўка», «Конскi партрэт», «Пасланец» — классика драматургии.
Потрясением стал для Леопольда Родзевича Рижский мир. Беларусь располовинили, «Далi шэсць паветаў, дзякуй i за гэта», как горько шутил Якуб Колас. Леопольд, который в это время работал учителем в родных местах, воспринял это как предательство и в 1921 году уехал в Вильню.
Враг большевиков
Отношение к произошедшему Леопольд выразил в поэме–сказе «Беларусь»:
«У гразь утоптана ляжыш,
Зыходзiш кроўю з свежых ран…»
А о политиканах, не считающихся с интересами народа, написал великолепную остросатирическую пьесу «П.С.Х.». Неграмотный крестьянин вступает в коммунистическую партию и свято верит в «калактыў» и Маркса, пока приехавший с востока красноармеец на пару с китайцем не избивает его за «буржуазность». В результате крестьянин заявляет жене: «Мы, гэта значыць, ты i я, бульбаеды i дамаседы, закладваем сваю партыю». И это партия «П.С.Х.» — «Пiльнуй Сваю Хату».
![Первая публикация Леопольда Родзевича в «Нашай нiве», 1912 г. Первая публикация Леопольда Родзевича в «Нашай нiве», 1912 г.](https://www.sb.by/upload/medialibrary/57e/57e455fe20e0870778cd310f4b97d846.jpg)
Пьесу запретили везде. И в БССР, и в панской Польше.
Параллельно Родзевич участвует в белорусском движении. В начале 1922–го даже отсидит в Лукишках. Хотя признается в письме: «Жадаю Лукiшак як збаўлення, так замучаны акружаючай няпраўдай, духоўнай барацьбой, устрымлiваннем узрыву пачуццяў, азлабленнем. Супакою! Хоць смерць, абы ўсцiшыцца, дух перавесцi, аддыхнуць… Iдуць подлыя канфiскаты, безупынныя, беспардонныя…»
Для человека, который с детства любил одиночество, активное общение — мука. «У мяне дзверы не зачыняюцца ад народа. Выбары разварушылi вёску», — жалуется Родзевич другу, поэту Владимиру Жилке. 25 ноября 1922 года он пишет ему:
«Ох, як мне хочацца затачыцца ў нейкую дзiрку i ўздыхнуць свабодна, пабыць сам з сабой i палетуцець! Страшэнна паважаю адзiноцтва!»
«Канфiскавалi № 2 «Будучыны», маю вялiкi клопат, вядома, як чалавек, якi ўзяўся не за сваю справу, але трагiзм — мушу», — пишет он Жилке в декабре 1922–го.
А 14 апреля 1923–го мы видим уже настоящую декадентскую депрессию:
«На маўчанне абое мы хварэем — не адзiн я, а пры тым надакучыла пiсаць наогул, ды i няма чым падзялiцца… Праследуюць — iнквiзiцыя… Лiтаратура, мастацтва, кажаш… А я скажу, што ўсё гэта шкоднае глупства, атрута сутнасцi жыцця. Цi ў нас ёсць нешта самабытнае, здаровае, згучнае з прыродай? Усё забiта, апаганена лiтаратурай. Раслiна пры штучным святле замiрае, дык згiнем i мы, мудрагелi, ад дэмакратызацыi веды, ад гэтай вашай лiтаратуры i мастацтва».
Марксист–энтузиаст
В то же время в Советской Белоруссии идет национальное возрождение, бурлит литературная жизнь… И в 1923–м Родзевич вновь возвращается в Минск. Вполне возможно, что повлиял брат Чеслав, который в Минске работает в Институте белорусской культуры.
Леопольд меняет свои взгляды на большевистскую власть и принимает предложение стать профессиональным подпольщиком. Его направляют на учебу в Москву, а затем — на подпольную работу в Западную Белоруссию. Леопольд занимает важные партийные посты… Однако на творчестве это сказывается плохо. Ведь теперь автор пытается перестроиться под новые идеалы. Он и Владимиру Жилке пишет: «Смакую i паважаю марксiзм. Паглядай, браце, i ты ў гэты бок».
Впрочем, в 1923 году для распространения в Западной Белоруссии был издан сборник стихов Родзевича — кстати, как поэт он однозначно слабее, чем как драматург. У книги две обложки. Верхняя, для маскировки, гласит на польском языке, что это собрание белорусских народных песен некоего Адама Хмеля. На внутренней значится: «Леапольд Родзевiч. «На паняволеных гонях».
Брошенный муж
В Гродно, куда Родзевича направили на партийную работу, он познакомился с местной Кармен, работницей табачной фабрики Ф.Езерской. Партийная кличка Езерской была Женя, и Родзевич даже на какое–то время взял себе псевдоним Женевич. Герои тайного фронта поженились. Вскоре Женю отправили на учебу в Москву. И через какое–то время Леопольд получает известие, что его Кармен с гродненской табачной фабрики нашла себе другого героя и выходит за того замуж.
В 1926 году Родзевич возвращается в Минск. Но и здесь преследует рок. В 1929–м умирает от рака мать. А в 1931–м случилась нелепая трагедия… Леопольд вместе с близким другом, тоже членом ЦК КПЗБ Арсением Кончевским, и его женой отправился в Геленджик. Однажды Арсений заплыл далеко в море и утонул. Так что Леопольд вместе с вдовой должен был везти тело в Минск.
Недавний подпольщик встраивается в новую идеологию. Например, пишет брошюру «Беларускi нацыяналфашызм: яго вытокi, тэорыя i практыка», в которой отрекается от всех прежних идеалов: «У цягнiк, якi iмчыць па сацыялiстычным шляху, нельга ўлезьцi з нашанiўскiм багажом. Кампартыя, якая кiруе гэтым цягнiком, рашуча выкiдвае нашанiўскi, буржуазны баляст пад колы цягнiка».
Присоединился Родзевич и к той радикальной молодежи, которая критиковала поэму «Новая зямля» Якуба Коласа за устаревшие взгляды и «примитивные» формы. Под псевдонимом Лявон Жыцень Родзевич высказывается о поэме: «Прачытаўшы, ставiш яе з даволi несамавiтым настроем на палiцы для кнiг побач Шэйна цi Фэдароўскага, вось так, на ўсялякi выпадак».
Жертва репрессий
В Минске поэту очень тоскливо. Как личность законспирированная, долгое время не мог свободно общаться. Единственная отдушина — семья брата Чеслава, работающего в Народном комиссариате земледелия. Творческого настроя нет. То, что пишется в рамках марксизма, выходит пафосно и плоско.
К тому же настают кровавые времена репрессий.
В начале 1933 года был арестован брат Чеслав. Его с семьей сослали в Саратов. А вскоре туда же выслали и Леопольда Родзевича. Известно, что драматург работал лесником.
1938–й. Очередная волна репрессий, повторные аресты… Схватили и Родзевича. Где именно, когда его замучили — неизвестно.
Советская Белоруссия № 153 (24783). Четверг, 13 августа 2015