Дориан Грей: боялся старости и уродства

Юный красавец из романа Оскара Уайльда близко к сердцу принял замечание развратного сэра Генри о том, что когда–нибудь его красота останется только на портрете. Дориана «пронзила острая боль, словно от удара ножом, по объятому ужасом телу прошла мелкая дрожь. Глаза его потемнели, став лиловыми, как аметист, и затуманились слезами. Ему стало казаться, будто его сердце сдавливает ледяная рука.

— Как это грустно! — пробормотал Дориан Грей, все еще не отводя глаз от портрета. — Как печально! Я превращусь в уродливого, безобразного старика, а мой портрет навсегда останется молодым… Я теперь понимаю — когда человек теряет свою красоту, он теряет все».

С тех пор Дориан Грей отчаянно боялся увядания. Так что вместо него стал изменяться портрет.

Уинстон Смит: боязнь крыс

В антиутопии Оруэлла «1984» тоже выявляют главные страхи человека, но не просто чтобы напугать, а чтобы сломать. Тоталитарная система не терпит инакомыслия, а Уинстон Смит, сотрудник Министерства правды, мечтает о свободе. Его главный страх — крысы. Они живут в кварталах пролов — пролетариев, и могут съесть человека. Палач О’Брайен использует крыс во время пытки Уинстона: «Конструкция клетки вам понятна. Маска охватит вам лицо, не оставив выхода. Когда я нажму другую ручку, дверца в клетке поднимется. Голодные звери вылетят оттуда пулями. Вы видели, как прыгают крысы? Они прыгнут вам на лицо и начнут вгрызаться. Иногда они первым делом набрасываются на глаза. Иногда прогрызают щеки и пожирают язык».

И бедняга отрекается от всего, что ему было дорого.

Рон Уизли: боялся пауков

В саге Джоан Роулинг есть вредное существо боггарт, которое принимает облик самого главного страха волшебника. Гарри Поттер, например, боится дементоров, высасывающих счастливые воспоминания. Невилл Лонгботтом — строгого профессора Снейпа. Профессор Северус Снейп не боится никого.

А вот рыжий приятель Поттера Рон Уизли не выносит пауков. И когда во время приключений приходится сталкиваться с акромантулами, гигантскими разумными пауками… «Рон не ответил. Он не двигался. Его взгляд застыл на чем–то в футах десяти от земли, прямо позади Гарри. Его лицо было мертвенно–бледным от ужаса… Пауки. Не крошечные паучки, шелестящие в листве на земле. Пауки размером с ломовых лошадей, восьмиглазые, восьминогие, черные, волосатые, огромные».

Бедняга Рон… «Его рот был широко открыт в беззвучном крике, а глаза выпучены».

Герой Эдгара По: боязнь быть похороненным заживо

Эту фобию сам писатель разделял с Николаем Гоголем. Один рассказ По так и называется — «Заживо погребенные». Его герой так себя накрутил, что у него началась каталепсия — приступы паралича. «Погребение заживо, несомненно, чудовищнее всех ужасов, какие выпали на долю смертного… Воображение рисовало мне темные склепы. Я без конца говорил «об эпитафиях, гробницах и червях». Предавался бредням о смерти, и навязчивый страх перед погребением заживо терзал меня неотступно. Зловещая опасность, нависшая надо мной, не давала мне покоя ни днем, ни ночью. Днем мне было невыносимо думать о ней; ночью же это превращалось в настоящую пытку».

Правда, герой вылечивается, когда однажды действительно просыпается в гробу. Проходит все стадии ужаса и падает на пол. Оказывается, он спал в каюте корабля, в койке под потолком.

Стивен Дедал: боязнь воды

Исследователи романа Джеймса Джойса «Улисс» не забыли истолковать, почему главный герой, поэт Стивен Дедал, боится воды и моется раз в месяц. В начале романа есть эпизод:

«Он обернулся к Стивену и самым учтивым тоном спросил:

— Не сегодня ли, Клинк, день твоего ежемесячного омовения?

И пояснил, обращаясь к Хейнсу:

— Оный нечистый бард имеет правило мыться один раз в месяц.

— Всю Ирландию омывает Гольфстрим, — промолвил Стивен, поливая хлеб струйкой меда…

Обращено ко мне. Они моются, банятся, оттираются. Жагала сраму. Совесть. А пятно все на месте».

Вот как сие истолковывается научно: «Мысль Стивена движется следующим образом: англичанин обращается ко мне. Англичане моются и оттираются, у них нечистая совесть угнетателей. Стивен вспоминает леди Макбет и ее нечистую совесть — «а пятно все на месте» — кровь, которую она не может смыть. «Жагала сраму» — среднеанглийское, угрызения совести, раскаяние». Во как!

Пан Генрик: боязнь собственных волос

Одна из самых страшных глав в «Шляхтиче Завальне» Яна Барщевского — десятая, «Волосы, кричащие на голове». «Заходит высокий человек, волосы густые, взъерошенные, глаза беспокойные, лицо полное, бледное, будто в нем разлилась желчь и вода. Все посмотрели на него. Он сел на диван и, схватившись за голову, застонал:

— Нет им покоя.

Потом попросил подать стакан рома, выпил половину и, будто задумавшись, сидел несколько минут молча; потом встал и оглядел себя в зеркале, положил руку на голову и говорит:

— О! Теперь хотя бы не шевелятся и замолкли ненадолго.

— Волосы, волосы отравили жизнь мою! — Вот, один запел и остальные зашевелились… скоро закричат все вместе. Вы не видите, что делается на моей голове!»

Бедного пана Генрика довел до такого состояния злобный старец–чернокнижник. Заставлял всякие кощунства творить, в том числе остричь волосы собственной жене. Когда бедняжка умерла, а Генрик понял, что натворил, старец исчез, а волосы на голове пана зашевелились и начали страшно кричать.

Рафаэль: боязнь шагреневой кожи

Юный Рафаэль из романа Бальзака получает шагреневую кожу, исполняющую все желания. Подвох в том, что после каждого желания шкурка сужается, а когда она совсем сожмется — хозяину конец. Рафаэль так боится страшного талисмана, что то прячет подальше, то вешает на стену в рамочку, чтобы следить, не уменьшилась ли. То и дело бросает взгляд «на висевшую перед его глазами шагреневую кожу, прикрепленную к куску белой ткани, на которой зловещие контуры были тщательно обведены красной чертой». Доктора даже собираются на консилиум, чтобы излечить Рафаэля от «мании», но, ясное дело, напрасно.

Дядька Антось: боязнь большого города

Один из персонажей поэмы Якуба Коласа «Новая зямля», крестьянин дядька Антось впервые в жизни отправляется в город, в Вильно, в банк, чтобы получить кредит на вожделенный земельный надел:

«Як выйшаў дзядзька наш з вакзала,

Яму аж моташна нейк стала:

Такое пекла — шум страшэнны,

Застой паветра i дух дрэнны;

Народ таўчэцца каля конкi,

Па бруку б’юць падковы звонка,

Грымяць павозкi, буды, колы,

Аж проста глушаць балаголы —

i гэта процьма ўсякiх зыкаў

Злiлася ў гул адзiн вялiкi,

Дзе з непрывычкi вуху цяжка,

Дзе б’юць па сэрцы яны важка».

Этот день остался в воспоминаниях дядьки сплошным ужасом.

Надежда Яновская: боязнь привидений

На хрупкую восемнадцатилетнюю наследницу шляхетского рода Яновских обрушилась целая свора призраков, куда там сэру Генри Баскервилю с его собакой… Неудивительно, что девица почти свихнулась от ужаса: «Тут багна i змрок. Тут ваўкi… ваўкi з палаючымi вачыма. У такiя ночы мне здаецца, што нiдзе, нiдзе на зямлi няма сонца… Тут начныя крокi. Малы Чалавек, Блакiтная Жанчына. Я ведаю, я памру. I ўсё гэта дзiкае паляванне караля Стаха. Каб не яно — мы, магчыма, яшчэ жылi б. Яно заб’е нас».

Впрочем, попробуй не испугаться той призрачной охоты: «Дзiкi, нялюдскай сiлы, крык прагучаў аднекуль знадворку — здавалася, што гэта крычыць i рыдае не чалавек, а дэман. I адразу пачуўся ўпэўнены, уладарны пошчак конскiх капытоў ля сходаў. А голас рыдаў i крычаў так па–нялюдску, як быццам не з чалавечых грудзей выходзiў».

Снифф: боязнь всего

В книге сказок Туве Янсон о муми–троллях есть милый персонаж — Малыш Снифф. Он живет в семье муми–троллей и боится всего.

« — Не разрешай ему курить! — завопил Снифф. — Тетка Хемулихи говорила, что от курения начинают дрожать лапы, желтеет морда и лысеет хвост!»

« — Ой, нет–нет! — ответил Снифф с испугом. — Это гораздо страшнее, если что–то подкрадывается сзади, чем то, на что ты можешь наткнуться спереди!»

Иногда он забывает, что надо бояться, но ненадолго. Так что Снифф вполне может завершить наш рейтинг своей универсальной фобией.

А нам всем в наступающем году — никаких страхов! Разве что в книжках.

rubleuskaja@sb.by

Советская Белоруссия № 5 (25140). Вторник, 10 января 2017

Людмила РУБЛЕВСКАЯ