Война, политические интриги… А люди все равно обсуждают чьи–то любовные похождения. Так что в конце XVII века, залившего кровавым потопом Европу, в шляхетских усадьбах, на сеймиках и балах говорили и о похождениях воеводы берестейского Владислава Юзафата Сапеги.
Дело получалось скандальное. Владислав, кравчий великий литовский, воевода берестейский и минский, участник битвы под Хотином, объявил о своей женитьбе на Людвике Марии фон Гольц, вдове воеводы мазовецкого Войцеха Альбрехта Красиньского. И все бы ничего — по статусу герои друг другу подходили. Но Владислав Юзафат уже был женат (!), а именно — на Урсуле Данилович, которая находилась в полном здравии, и дочь Иоанна от этого брака имелась. То есть на развод–то староста подал, но разрешения все еще не получил. Тем не менее упорно называл женой Людвику и всюду появлялся с ней.
Что же заставило старосту совершить столь скандальный поступок?
По расчету
Август II.
Меценатка для воеводы
Станислав Лещинский.
Когда возникла эта сердечная склонность? Возможно, еще до того, как фон Гольц овдовела? Не страдал ли староста берестейский, что поспешил связать себя узами брака с нелюбимой?
Петр I.Сапеги наотрез отказывались признавать фиктивный брак родича с Людвикой Марией. Возможно, потому Владислав выступил против своего клана. В то время Сапеги возвысились необычайно. Так, что шляхта Речи Посполитой объединилась, чтобы ослабить их влияние. Началась настоящая война. Чего стоит битва под Олькениками в 1700 году, в которой войска Сапегов были разбиты, а взятые в плен зверски убиты победителями! Главными соперниками Сапегов считались Радзивиллы. А Владислав дружил с великим литовским канцлером Каролем Радзивиллом. Когда после поражения многие родичи бежали в Швецию и стали союзниками Карла XII, Владислав был за союз с русскими, ему благоволил царь Петр I.
Итак, на фоне бурных политических событий Владислав живет в ожидании разрешения на развод. Представьте себе: какой–нибудь званый обед. Гости в бархате, парче и мехах, оркестр наяривает, в серебряной посуде фаршированные куропатки остывают. И вдруг под руку — парочка: Владислав Юзафат в дилее, отороченной горностаем, и Людвика Мария в платье с огромным кружевным воротником, с локонами, уложенными в высокую прическу. Разговоры стихают, начинаются перешептывания. Кто–то возмущенно уходит, чтобы не мараться обществом прелюбодеев. Кто–то посмеивается… Можно представить и настроение законной жены.
Наконец–то разрешение на развод от духовных властей получено. Но — несчастливая звезда! — в тот же год Людвика Мария умерла.
Так что, хотя в некоторых источниках Людвика Мария фон Гольц указывается как вторая жена Владислава Юзафата Сапеги, фактически брак не состоялся — так, во всяком случае, утверждает польский историк Анджей Рахуба.
Но раз уж развод был получен, Владислав женился опять, на Кристине Сангушко, тоже вдове. Дети стали рождаться один за другим. Наверняка они любили гулять в прекрасном саду в минской усадьбе Сапегов. Именно там, где теперь стоит Дворец Республики, а когда–то пролегала улица Юрьевская, и появился особый сорт груш — темные, мягкие, сладкие. В честь дочерей хозяина усадьбы они названы сапежанками. Есть версия, что дочери Сапеги привезли сюда редкий сорт из Франции, на основе которого появился белорусский гибрид. Встречала и иную версию — что это были дочери другого Сапеги, Яна Казимира. Однако логичнее, что в центре города стояла резиденция минского воеводы, коим в то время являлся Владислав Сапега. И хотя Ян Казимир впоследствии сделал карьеру при дворе Петра I, но когда царь гостил в Минске, был при Станиславе Лещинском, на стороне прошведской партии. И именно его войска вскоре разобьет фельдмаршал фон Гольц.
Что ж, свидетелей нет — груши остались.
Марта Скавронская.И еще нюанс: согласно легенде, именно в этом саду работал садовник Самуил Скаворщук, который, перебравшись позже в Лифляндию, назвался Скавронским. Его младшей дочери Марте, рожденной в Лифляндии, была уготована необычная судьба. Она стала русской царицей, женой Петра I. Петр приметил бойкую красавицу в Мариенбурге в 1703 году. А спустя три года гостил в доме в Минске, где отец возлюбленной выращивал груши–яблоки. Неудивительно, что царь, пришедший в город с большим войском, занял лучшее строение, принадлежащее союзнику Владиславу Сапеге. С Петром был и Александр Меншиков, и граф Шереметев (оба вкусили раньше царя от прелестей Марты Скавронской). Присутствовал в компании и гетман Мазепа. Петру I в Минске весьма понравилось, он подружился с иезуитами, коллегиум которых рядом с домом Сапегов (сейчас там музыкальный лицей). Ходил к святым отцам обедать, восхищался их системой образования, навещал костел, он по–прежнему стоит на площади Свободы. А когда военная ситуация переменилась, союзник Август потерпел поражение и пришлось Минск оставлять, город по военной традиции был предан разграблению и пожару. Говорят, именно тогда иезуиты и спрятали свои сокровища от недавнего приятеля в подземных ходах под площадью Свободы.
Владислав Юзафат прожил по меркам своего времени необычно долгую жизнь — более восьмидесяти лет. Его род был продолжен: двое сыновей сделали успешную карьеру. Оба в год смерти отца поддержали Станислава Лещинского, вновь претендовавшего на королевский трон, и опять безуспешно. Но главная любовь минского и берестейского воеводы так и не завершилась браком.
