Родословная Чеширского кота. Коты в литературе.
Стоит ввести в поисковик слово «коты» — и вам выдадут целый список дурацких интернетовских «котиных проектов»: «невестины букоты», «матерящиеся коты», «мартокоты», «коты на автоматическом пылесосе Roomba», «коты и мосты», «коты и джедаи», «коты и двери», «котик Саймона»… В общем, хочешь раскрутить блог — помещай фотографии котеек. Няшный котэ победит любые другие темы.
При всей неприязни к такому засилию котеек вынуждена констатировать: в литературе — то же самое! Недавно смотрела фильм «Полторы комнаты» по мотивам произведений Иосифа Бродского. И там кот — чуть ли не главный герой! Стихи читает… Даже Смерть, харизматичный персонаж мужского пола, говорящий заглавными буквами, из романов Терри Пратчетта на вопрос: «Что в этом мире есть такого, из–за чего стоит жить?» — отвечает:
«Кошки. Кошки — это хорошо».
Впрочем, далеко не всегда у литераторов котики няшные и милые…
Кот–оборотень
Несуществующие книги
Писатели часто описывают вымышленные книги
В литературе полно упоминаний никогда не существовавших книг. Да что там, есть они и в фольклоре, например, «Голубиная», якобы упавшая с неба. Франсуа Рабле поместил в несуществующую библиотеку в Сен–Викторском аббатстве тома, чьи названия издеваются над всеми не нравящимися автору сочинителями. Переводчик Рабле Фишарт продолжил шутку, выдумав «Каталог Каталогов для вечного употребления», где спародировал заголовки: «Анатомия блохи с приложением описания ловкого способа изготовления воскового оттиска блохи». Министр финансов при Людовике XVI Тюрго уставил полки в своем кабинете макетами книг из дерева, на позолоченных корешках которых были фантастические заглавия с издевкой. Например, реальному аббату Галиани, славившемуся хитроумными рассуждениями, был приписан трактат «Как следует усложнять простые вопросы». Станислав Лем и Хорхе Луис Борхес составили целые тома из остроумных рецензий на несуществующие книги…
Давайте же полистаем страницы вымышленных книг.
Как могли называться известные книги
Обложки меняют маски
Многие известные книги должны были называться совсем иначе
10 блюд, придуманных писателями
Меню со страниц романа
Блюда, описанные в литературе, иногда становятся реальными
В головах книголюбов намертво засело, что анжуйское вино любил Д’Артаньян, а фалернское — Понтий Пилат. Джеймс Бонд обожал соус бешамель, а Чичиков ел в трактире мозги с горошком. Описать — не приготовить, страницы романов пестрят необычными блюдами. Особенно хорошо фантастам. Надо накормить героев на чужой планете — раз, и там найдется съедобный светящийся мох. Иногда писатели «оживляют» забытые блюда, иногда находят реальные, но экзотические. А бывает, что еду любимых героев, до этого не существовавшую, кто–то воплощает в жизнь. Итак, составим примерное меню литературного ресторана.
Десять странных фраз, с которых белорусские писатели начинали свои произведения
Главное — начать
«Мне не обязательно съедать всю яичницу, чтобы убедиться, что она из протухших яиц», — утверждал один литературный критик.
«В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что, казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть».
Здравствуйте, «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова!
«Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое».
Конечно, хочется узнать, что будет с героем Кафки далее…
Бывает, что именно первая фраза только и западает в память. «Он поет по утрам в клозете». А далее — повесть Олеши «Зависть», произведение известное, но уступающее «Трем толстякам». Начало может являться ключом к содержанию: «Хаты былi на востраве». Можно вычислить «Людзi на балоце» Мележа. А бывает, когда первая фраза настолько неожиданна, что выбивает читателя из колеи.
Для вас — топ неожиданных первых фраз белорусских писателей.
В дебрях шизореализма. Новые литературные направления.
Писатели придумывают причудливые литературные направления
Иногда наталкиваюсь на ожесточенные дискуссии о прогрессе в искусстве. Возможен ли он вообще? Какая разница, кто жил раньше — Фидий или Роден? Французский философ Бодрийяр вообще заявил, что отныне человек — «пустая форма, открытая для любых функциональных мифов и любых фантазматических проектов». То бишь нового, по сути, ничего, но всегда можно придумать миф вокруг старого. Главное — название помудреней, вроде дадаизма или имажинизма. Итак, сегодня я предлагаю вам совершить экскурсию по самым странным литературным направлениям.
“КАЛІНОЎШЧЫНА” Ў РАННЯЙ ПРОЗЕ У. КАРАТКЕВІЧА І Л. РУБЛЕЎСКАЙ А.В. Герцык
“КАЛІНОЎШЧЫНА” Ў РАННЯЙ ПРОЗЕ У. КАРАТКЕВІЧА І Л. РУБЛЕЎСКАЙ
А.В. Герцык
УА МДПУ ім. І.П.Шамякіна
Вітаю!
Для чаго пісьменніку сайт?
Можа, і варта пазбягаць публічнай мітусні, задавольвацца вежай са слановай косткі і не шукаць Мінатаўраў у сеціўных лабірынтах? Але мне гэты сайт дастаўся ў падарунак – ад хроснага сына Андрэя і ягонага сябрука Зміцера. А раз падарунак маецца, будзем дзякаваць і выкарыстоўваць!
Я жахлівы юзер: не лайкаю, лайкаў не лічу, каментаў практычна не чытаю (а нашто?), хаця час ад часу люблю цвеліць шаноўную публіку сваймі навінамі.
З другога боку, пытанняў, дзе што маё і пра мяне знайсці, ад шкалаты, студыёзусаў, проста чытачоў і раз’ятраных крытыкаў усё больш… Дык вось вам гэты “сад камянёў” у якасці каморы з тэкстамі і спасылкамі, які буду пакрысе папаўняць… Зрэшты, магчыма, гэтую камяністую пляцовачку ўдасца ператварыць у месца для размоў і спрэчак – камень жа можна выкарыстаць у якасці трыбуны, камень можна шпурнуць, камянямі можна кагось заваліць… Вой, не, шанове, спадзяюся, да такога не дойдзе… Проста заходзьце, блукайце, глядзіце, пішыце, крытыкуйце — усё пакуль у тэставым рэжыме. Камянёў хопіць:)
Хронікі сада камянёў
…Сад камянёў і сад шыпшыны…
Далёкія, як дзьве краіны,
Бясконцыя, нібы вар’яцтва.
Што можа сэрца? Разарвацца
Між імі, прымірыць ня ў змозе
Іх моц – нібыта верш у прозе.
Дзьве ісьціны… Дзьве формы сьненьня…
Мой сад – і кветкі, і каменьне.