Тайна убийства князя Друцкого-Любецкого

Убийство князя Друцкого-Любецкого стало одним из самых громких и загадочных
Об этой истории я впервые услышала во время Дня белорусской письменности в Щучине, в реконструированном дворце Друцких–Любецких — «маленьком Версале». В одной из витрин экспозиции находился номер журнала «Искры» за 11 мая 1901 года, раскрытый на статье об убийстве владельца дворца князя Владислава Друцкого–Любецкого.

Дворец Друцких-Любецких в Щучине после реконструкции.
фото Виталия ПИВОВАРЧИКА.

Судьба забытого белорусского поэта Янки Бобрика
Кузнецы издревле считались людьми особыми, имеющими дело с магией огня и металла… 110 лет назад в семье белорусского кузнеца родился мальчик, освоивший магию огня поэзии. Звали его Янка Бобрик.

Янка Бобрик

Стоит ввести в поисковик слово «коты» — и вам выдадут целый список дурацких интернетовских «котиных проектов»: «невестины букоты», «матерящиеся коты», «мартокоты», «коты на автоматическом пылесосе Roomba», «коты и мосты», «коты и джедаи», «коты и двери», «котик Саймона»… В общем, хочешь раскрутить блог — помещай фотографии котеек. Няшный котэ победит любые другие темы.

При всей неприязни к такому засилию котеек вынуждена констатировать: в литературе — то же самое! Недавно смотрела фильм «Полторы комнаты» по мотивам произведений Иосифа Бродского. И там кот — чуть ли не главный герой! Стихи читает… Даже Смерть, харизматичный персонаж мужского пола, говорящий заглавными буквами, из романов Терри Пратчетта на вопрос: «Что в этом мире есть такого, из–за чего стоит жить?» — отвечает:

«Кошки. Кошки — это хорошо».

Впрочем, далеко не всегда у литераторов котики няшные и милые…

Кот–оборотень

Михал Казимир Радзивилл Рыбонька… Откуда прозвище? Любимое выражение у князя такое было — «рыбонька». Так обращался к прекрасным дамам, коих был большой любитель, к приятелям. Рыбонька был ординатом несвижским, воеводой виленским, великим гетманом литовским и многие иные должности занимал. Чем действительно отличился — так это отстроил Несвиж, превратив разрушенную в 1706 году шведами запущенную усадьбу в белорусский Версаль.

А еще чем узнаваем для нас — так это тем, что был… мужем своей жены. А именно Уршули Радзивилл, женщины–драматурга, стоявшей у истоков белорусского театра. Говорят, именно для вразумления своего любвеобильного супруга Уршуля и писала нравоучительные пьесы о верности в любви.

Дядя Дунина-Марцинкевича был митрополитом, поэтом и фабрикантом

Можно составить целую библиотеку из пропавших книг белорусской культуры. Там окажется и продолжение «Каласоў пад сярпом тваiм» Владимира Короткевича, и белорусскоязычные стихи Адама Мицкевича. Пополнила бы ту библиотеку и грамматика белорусского языка, составленная два века назад архиепископом Станиславом Богушем–Сестренцевичем. Точнее, книга называлась грамматикой языка литовского, и мнения ученых разделились: Адам Мальдис и Геннадий Кахановский верили, что под «литовским» имелся в виду белорусский, а языковед Сергей Запрудский утверждает, что автор подразумевал именно литовский язык в современном понятии. Убедиться невозможно, поскольку рукопись пропала. Да и была ли? Зато персонаж в нашей истории есть, и весьма любопытный.

Тинейджер на похоронах

«Цi пяюць у вас, Гануля, гэту песню?»

Помните, как герой повести «Дзiкае паляванне караля Стаха» Андрей Белорецкий боялся назваться фольклористом, потому что его при этом принимали в белорусской деревне конца девятнадцатого века за мазурика? Среди тех, кто, как вымышленный Андрей Белорецкий, искал и хранил сокровища народной мудрости, был и реальный уроженец Могилева фольклорист Павел Шейн, родившийся 190 лет назад. С его брошюрки, призывающей собирать фольклор и инструктирующей, как это делать, начался путь в науку для многих известных людей. Шейну присылали собранные песни, сказки, пословицы, легенды отец Максима Богдановича Адам Егорович, будущий академик Евфимий Карский, классик белорусской литературы Янка Лучина… Кем же был человек, пробудивший целое поколение исследователей?

Вундеркинд из Могилева