В романах довольно часто дорогие вещицы становятся основой сюжета, вроде подвесок французской королевы, подаренных герцогу Бекингему, или бриллиантов мадам Петуховой, зашитых в гамбсовском стуле.
Есть «блестящие аксессуары» и в белорусской литературе.

Сколько уж объявляли, что литература умерла и пора ее хоронить. Похороны красочно описывали модернисты и постмодернисты, сочиняли стебные эпитафии. Но пациент неизменно оказывался скорее жив, чем мертв.
А вот внутри самой литературы есть описания и траурных обрядов… Впрочем, не всегда трагичные. Человек ведь способен шутить даже со смертью.

Когда смотришь на старинные портреты, изображающие детей из королевских и магнатских семей, удивляет серьезность моделей, их сложные неудобные наряды, в точности копирующие парадные убранства взрослых.

Кому из нас не хотелось на минуточку оказаться в другой эпохе, увидеть рыцарей в доспехах и дам в кринолинах или кусочек светлого будущего?
В литературе термин «попаданцы» означает одного или группу персонажей художественного произведения, попавших неизвестно куда (чаще всего в прошлое или другой мир). Процесс характеризуется внезапностью. Все чаще применяется не телесное, а духовное попадание (в виде вселения в чужое тело).

Праздничные рассказы завораживают, а от трогательных новогодне–рождественских стихотворений на глаза наворачиваются слезы.
Но так ли в этой теме все однообразно ванильно? Между прочим, жанр подобных рассказов предполагает не только сентиментальные истории, но и изрядную дозу «черного» юмора.

Говорят, можно без конца смотреть на то, как течет вода, горит огонь и паркуется блондинка.
Насчет последней составляющей афоризма ничего определенного сказать не могу, особенно после жутких уроков в автошколе, выявивших мою полную безнадежность в деле укрощения «железных коней».