Там, где текла «аквавита»
![](https://www.sb.by/upload/medialibrary/df7/df7cdd5d45a7fb8aa81b87950f216fe6.jpg)
Дядя Дунина-Марцинкевича был митрополитом, поэтом и фабрикантом
Можно составить целую библиотеку из пропавших книг белорусской культуры. Там окажется и продолжение «Каласоў пад сярпом тваiм» Владимира Короткевича, и белорусскоязычные стихи Адама Мицкевича. Пополнила бы ту библиотеку и грамматика белорусского языка, составленная два века назад архиепископом Станиславом Богушем–Сестренцевичем. Точнее, книга называлась грамматикой языка литовского, и мнения ученых разделились: Адам Мальдис и Геннадий Кахановский верили, что под «литовским» имелся в виду белорусский, а языковед Сергей Запрудский утверждает, что автор подразумевал именно литовский язык в современном понятии. Убедиться невозможно, поскольку рукопись пропала. Да и была ли? Зато персонаж в нашей истории есть, и весьма любопытный.
Тинейджер на похоронах
Ценi забытага карнавалу
Пазалочаная фольга склейвалася кепска, і ад гэтага латы здаваліся бязлітасна пасечанымі варожым мячом. Аднак Анцік не хацеў і чуць пра іншы карнавальны касцюм. Ён будзе толькі срэбным рыцарам! Такім жа, як на іхнім гербе. Старэйшая сястра, шэравокая Настасся, ужо зусім зазлавала, перапэцканая клеем, аблепленая срэбнымі ашмёткамі,— вось выдумкі малечы!
«Цi пяюць у вас, Гануля, гэту песню?»
Помните, как герой повести «Дзiкае паляванне караля Стаха» Андрей Белорецкий боялся назваться фольклористом, потому что его при этом принимали в белорусской деревне конца девятнадцатого века за мазурика? Среди тех, кто, как вымышленный Андрей Белорецкий, искал и хранил сокровища народной мудрости, был и реальный уроженец Могилева фольклорист Павел Шейн, родившийся 190 лет назад. С его брошюрки, призывающей собирать фольклор и инструктирующей, как это делать, начался путь в науку для многих известных людей. Шейну присылали собранные песни, сказки, пословицы, легенды отец Максима Богдановича Адам Егорович, будущий академик Евфимий Карский, классик белорусской литературы Янка Лучина… Кем же был человек, пробудивший целое поколение исследователей?
Вундеркинд из Могилева
В литературе полно упоминаний никогда не существовавших книг. Да что там, есть они и в фольклоре, например, «Голубиная», якобы упавшая с неба. Франсуа Рабле поместил в несуществующую библиотеку в Сен–Викторском аббатстве тома, чьи названия издеваются над всеми не нравящимися автору сочинителями. Переводчик Рабле Фишарт продолжил шутку, выдумав «Каталог Каталогов для вечного употребления», где спародировал заголовки: «Анатомия блохи с приложением описания ловкого способа изготовления воскового оттиска блохи». Министр финансов при Людовике XVI Тюрго уставил полки в своем кабинете макетами книг из дерева, на позолоченных корешках которых были фантастические заглавия с издевкой. Например, реальному аббату Галиани, славившемуся хитроумными рассуждениями, был приписан трактат «Как следует усложнять простые вопросы». Станислав Лем и Хорхе Луис Борхес составили целые тома из остроумных рецензий на несуществующие книги…
Давайте же полистаем страницы вымышленных книг.
З раману ”Забiць нягоднiка”.
Цыкл вершаў “Растраляным паэтам”.
1
Вяртаць з небыцця вас не варта…
Вядома, не варта…
Вы ў неба сплылi — і забылiся нашых балотаў.
Дзе вулiцай вузкай
начная праходзiла варта,
Дзе крылы даюцца — ды лётаць чамусь неахвота.
Людміла Рублеўская, Віталь Скалабан
ЛЮДВІКА І ФАБІЯН
п”еса-дакумент
Паэт, празаік, журналіст. Адна з найбольш запатрабаваных сучасных пісьменніц, чыімі творамі зачытваюцца і школьнікі, і дарослыя. Лаўрэат Нацыянальнай літаратурнай прэміі ў намінацыі «Проза» за раман «Авантуры Пранціша Вырвіча, здрадніка і канфедэрата». Гэтым разам «ЛіМ» прапануе сваім чытачам сустрэчу з Людмілай Рублеўскай.
После расстрела поэта Юлия Тавбина в печать вышли его переводы с английского
В архивном фонде Луки Бенде, «прославившегося» одиозными рецензиями и нападками на «врагов народа», хранится скромная тетрадка, на потертой обложке которой значится: «Ю.А.Таўбiн. Лiрыка. Эпас. Выбраныя вершы 1928 — 32 г.».
Бенде охотно прибирал к рукам целые библиотеки арестованных поэтов, иногда имея непосредственное отношение к их участи. Зато если многие конфискованные рукописи уничтожались, у Бенде, который сам был частью системы, все уцелело. Ведь упомянутый сборник Тавбина, хотя на нем стоит штамп от 23 ноября 1932 года «Падпiсана ў друк», так никогда и не увидел свет.
Гамлет–большевик
Полистаем вместе пожелтевшие страницы. Впечатляют интеллект и начитанность автора. Его поэтический дар явно шире узких рамок, установленных для пролетарско–крестьянской поэзии. Открывается стихотворением, посвященным неизвестному учителю поэта:
«Мой добры, мой даўнi мэнтар.
Настаўнiк мае хады —
Вечар з глухiм акцэнтам,
Вечар сiняй вады…»